Если вы совсем не слышали слов "сланцевый газ", то фабула вкратце такова - внезапно выяснилось, что казалось бы давно энергонедостаточные США оказались крупнейшим в мире производителем газа в 2009-м году, легко спихнув Россию с этой роли. Что вроде как, США могут даже начать экспортировать газ. А источник всей этой благодати - именно сланцевый газ (а вовсе не ветвистая пшеница и не торфо-перегнойные горшочки, как некоторые могли бы подумать). Ну а поскольку в России Газпром - опорный край державы, и равнодушных к газовой теме в России быть не может, тема вдруг приобрела актуальность. Я же, со своей стороны, тоже не могу стоять в стороне и рвусь раскрыть любезным читателям всю подноготную американской диверсии под основы российского благоденствия.

Итак, давайте сперва про геологию. Для месторождения, если вы помните, нужно несколько условий – отложения органики, давление-температура и порода-коллектор, да еще в правильной форме, в которых эти самые нефть и газ могут накопиться. Динозавры в свое время мерли массово, гнили с полагающейся скоростью, так что, органики было запасено немало. Вот с коллектором было хуже. Т.е. осадочной породы хватает. Но для качественного традиционного коллектора нужна не просто осадочная порода, а песчаник. А песок, если задуматься, довольно нелогичная горная порода, полуфабрикат. Если уж начали скалы смалываться в труху, то зачем им, собственно, останавливаться на полдороги и превращаться в труху с размером частиц в доли миллиметра, когда можно смолоться во что-то помельче? Так вот они в основном в это что-то помельче, мелкодисперсное и смалывались, а получившийся результат – это глина. По-английски – clay . Потом глина окаменевала и результат называется claystone или shalestone. По-русски – сланец. В некотором смысле – все тот же песчаник, только из гораздо более мелких, более плотно упакованных частиц, с куда меньшей пористостью и худшей связностью пор между собой. Заметим, кстати, что в природе наблюдается континуум от роскошного крупноячеистого песчаника до самого плотного сланца, и где кончается одно и начинается другое, со всей точностью сказать никак нельзя.

У месторождения углеводородов в сланцах уйма недостатков. Во-первых, порода тверже, бурить тяжелее. Во-вторых, малый поровый объем – это значит, что мало полезного продукта на единицу объема месторождения. В-третьих, плохая связность пор – это значит, что по этому коллектору продукт течет к стволу скважины совсем плохо. Т.е. округа дренирования у скважины очень малая. В итоге – количество запасов, осваиваемой одной скважиной очень низкое. В случае с нефтью получаем, что начиная с некоторого момента, нефть по сланцам совсем не течет. Но газ – он на то газ, он куда хошь просочится. Плохо, без напора, но просочится. Так что, какое-никакое газовое месторождение можно и в сланцах найти. Дрянное, конечно. При наличии альтернатив, никто б на него и смотреть не стал. Но есть у сланцев и достоинства, главное из которых (см. предыдущий пункт) – их много. И много не где-нибудь за полярным кругом или в Судане, а, скажем, в Пенсильвании и Нью-Йорке. Или в Нижней Саксонии. Их открывать-то не надо было, про них было давно известно. Просто это было нечто, что не считали запасами. Сланцы - вещь совершенно не рисковая. Для того, чтобы образовалось месторождение в песчанике, нужно, чтобы этот песчаник сложился в определенную форму-линзу, чтобы он был покрыт породой-изолятором, чтобы к нему был ход из керогенной породы. А сланец – он сам себе и кероген, и изолятор. Т.е. «пустую» скважину в сланец пробурить практически невозможно, какой-нибудь дебит обязательно будет. Вообще, первые углеводородные скважины были именно в сланцы, еще лет за 30 до нефтяных. Вопрос в том, окупится ли все это. До недавних пор не окупалось.

В последние несколько лет произошли определенные вещи, которые сделали этот мусор вполне коммерческим классом активов. Ну, для начала, резко подорожали энергоносители, и минимальный объем приведенной добычи со скважины, окупающий ее бурение, сильно снизился. Во-вторых, резкий рост цен на энергоносители привел и к резкому росту цен оборудования для нефтяной промышленности, так что, эта отрасль стала доходна и все, кому не лень, бросились производить буровые установки, оборудование для заканчивания и обустройства скважин, помпы для гидроразрыва и т.д. – что в какой-то момент привело к изобилию всего этого барахла и возможности использовать его кому попало на не самых звездных активах. Потихоньку развивалась технология горизонтального бурения и гидроразрыва. А горизонтальная и разорванная скважина в сланце – это совсем другой коленкор. Площадь ее контакта с породой в сотни раз выше, чем у традиционной вертикальной, так что, дебиты на ней уже вполне коммерческие. Долго этот дебит не продержится – см. пункт про малый поровый объем и трудности с дренированием больших площадей. Скважина в сланцах может умереть за несколько месяцев (скважина на Уренгое может прожить лет 10-15), но дать достаточно газа, чтобы окупиться. Учитывая, что риска почти не было и что такой газ можно добывать рядом с потенциальным потребителем, в регионе с дорогами, электричеством, газопроводами, что скважина фактически бурится на сезон, получается интересная ситуация – добыча углеводородов практически без капитальных издержек. Одноразовая такая добыча, вроде пластикового стаканчика. Альтернатива – уход куда-нибудь далеко, где сохранились еще прекрасные коллекторы, но – с тратой уймы времени и денег на обустройство, строительство трубопроводов и т.д. – а в результате получение газа, который дешев в процессе добычи но очень дорог для начала организации производства, требующий долгосрочной подписки от потребителей или принятия на себя больших рисков для девелопера. Если сравнить с другой технологией – сланцевый газ аналогичен добыче золота из породы цианидным методом, а традиционный – поиску жил и самородков.

«Одноразовая» природа сланцевого газа дает новый оборот еще одной извечной проблеме газового бизнеса – сезонности. Смотрите, теперь получается, что становятся не нужны газохранилища и закачка в них. Коль скоро у нас месторождения близки к потребителю, коль скоро нет особых капитальных затрат, можно просто забуривать скважины летом, выводить их на пик к осени, а к весне они просто кончатся – ну и черт с ними. Традиционному газу с таким конкурировать трудно.
Все это, конечно, оказалось возможно только в Штатах – стране с развитой газотранспортной системой со свободным доступом, стране, в которой есть много самостоятельных компаний и самостоятельных контракторов, делающих технологии доступными для кого угодно, что позволяет легко затевать мелкие нефтегазовые проекты, стране с крайне либеральным законодательством о недрах. Но как только усилиями многих мелких игроков технология оказалась доведена до коммерческого состояния, перспективы открываются всем. В той же Европе в полной мере повторить этот успех не удастся. Для того, чтобы устойчиво добывать сланцевый газ, нужно непрерывно набуривать новые скважины. В Европе просто нет достаточного количества буровых и помп (что со временем исправимо), но что хуже в плотно населенной Европе куда хуже со свободными участками под эти скважины. Особо дешевым сланцевый газ не будет, наверное никогда еще долго. В нынешней ситуации для него, похоже, разумная экономичная цена – около $200-$250 за тысячу кубометров. Но он, несомненно, задает потолок для цен на трубопроводный газ и СПГ и видимо создаст довольно мощный толчок к отвязке газовых цен от нефтяных и расширению спотового ценообразования. По всей видимости, на рынках, богатых сланцевым газом, вскоре изменится отношение к энергобезопасности – снизится зависимость от непрерывного снабжения по трубе издалека.

Что забавно, до самого последнего момента эту «революцию» в сланцевом газе особо не замечали и с жуткой скоростью строили СПГ-терминалы в Штатах и заводы СПГ от Нигерии до Катара. Теперь, похоже, существенная часть этого СПГ поплывет в Китай и в Европу (где тоже построили много терминалов). Скучная довольно перспектива и для Газпрома, и для среднеазиатов. Штокман, например, оказывается под очень большим вопросом. А вот для кого ситуация еще более грустная, это для Украины и Турции. Как несложно видеть, в ситуации с изобильным источником газа средней дороговизны под боком и с увеличивающейся долей морских поставок, коридорные интриги стран-транзитеров производят куда меньшее впечатление на целевую аудиторию. Для Украины, правда, пилюля будет слегка подслащена, на ее территории вроде бы есть достаточно обширные бассейны сланцев. Но и тут не везет, они, вроде, залегают достаточно глубоко, не на 1500 метрах, как в Штатах и Германии, а на 2500, если не глубже, что изрядно поднимает себестоимость.

сразу пошли вопросы, что все это значит для остального мира. Ситуация, на самом деле, такая - экономика этой добычи все-таки маржинальна. Второй момент - она высокотехнологична. Это, грубо говоря, аналог интенсивного земледелия на не самых приятных почвах с низкой изначальной урожайностью. Во-первых, нужны довольно мощные буровые и установки гидроразрыва, во-вторых, нужны буровые бригады, которые умеют со всем этим обращаться, в-третьих, все это нужно непрерывно, в этой бизнес-модели бурение скважин не капитальный, а эксплуатационный процесс. В России, по моим ощущениям, есть технического потенциала на 50-100 таких скважин в год, в Штатах их сейчас бурят тысячами. А Россия, прямо скажем, хоть и не на передовом крае, но и не самая отсталая страна в плане технологий разработки месторождений.
Есть второй баланс - разработка таких месторождений требует крайне грамотного управления залежью, поскольку, фактически, там расходуется объем сланцевой залежи, для максимизации дохода и перевода экономики из отрицательной зоны в положительную нужно весьма точно закладывать стволы скважин, не часто, не редко, так, чтобы осушать залежь полностью, но не воровать газ скважинами друг у друга и т.д. Первые несколько лет, пока буровики приноравливаются к залежи, а резервуарщики набирают данных о ней, убыточны в Штатах почти всегда, а в плюс выходят только вылезя повыше по кривой набора опыта. Так что, остальным еще предстоит учиться.

Второй момент - американская геология изучена до невозможности. В прочих местах сланцевые бассейны никто особо не смотрел. Поэтому и трудно сказать, каков там потенциал. Себестоимость сланцевого газа сильно зависит от глубины. Америке повезло, что крупные залежи оказались близко к поверхности и в районах, близких к районам потребления газа, что для остальных не гарантировано.

Наконец (и это уже из серии мнений) - сможет ли сланцевый газ стать основным топливом? Я сомневаюсь. Если приводить аналогию с энергетикой, он хорош в роли peak shaver, в то время, как трубопроводному газу уготована роль базовой нагрузки. Но наличие доступного, пусть и дорогого и малообъемного ресурса значительно усиливает переговорную позицию потребителя, что мы, наверное, и увидим вскоре. Хотя, сразу хочу предупредить, что слишком уж радоватся не стоит, сланцевый газ - не gamechanger, наличие такой опции не отменит совсем долгосрочных контрактов, не загонит цены на газ к $90 за тысячу кубов.